Республика Ночь - Страница 37

ГОСПОДИН ОШИБСЯ. СКОРЕЕ ВСЕГО, СЛУЧАЙНАЯ ОГОВОРКА.

…Жажда пересилила дальнейший ход его мыслей. Превратившись в одержимую голодом тварь, он метнулся в самую гущу обращенных…

Глава III. Магазин гробов (Глухой переулок в районе Царицына)

…Слава Дракуле, что у вампиров кошачье зрение: мы отлично видим в кромешной тьме. В противном случае у меня уже оба колена давно были бы в ссадинах… Все свободное пространство на чердаке занимали свежеоструганные гробы, и у каждого – ангельски острые углы. А что поделаешь? Это же магазин мебельной сети «Клыкея», специализация – экономгробы для вампиров, желающих подешевле приобрести спальное место. Как мы оказались в столь уютном помещеньице, заполненном пылью, досками и мышиным пометом? О, это уже отдельный рассказ. Предложение выехать за город и снять номер в мотеле Милена отвергла сразу, еще в машине. Мысль залечь на квартире у друзей также не привела ее в восторг.

– Мальчик, – сказала она, вложив в тон с полкило пренебрежения моей неопытностью. – Нельзя же быть таким убогим. Ты никогда не интересовался в глубине души, почему мотели принимают только пластиковые карты? Удобство и современность? Не-а. Карту легче отследить через компьютер: спецслужбы на этом настояли. Думаю, Карл в Службе вампирской безопасности сейчас мониторит базу данных. Близкие друзья? Они тоже легко вычисляются: да здравствуют лохи, которые пачками регятся на сайтах . Ты ведь тоже там есть, правда? Супер. Глянут, кто во френ-дах, и привет. Ой… сорри… какие френды? У тебя ведь ни друзей, ни девушки. Что ж ты, киска, по жизни неудачник-то такой, а…

В моем организме наступил передоз издевок. Нет, сейчас я ей отвечу.

– Пошла ты на… – Фразе не суждено завершиться, ибо я получаю по морде. Тьма расцвечивается красивыми искрами: скула горит огнем.

– Не хами девушке, – как ни в чем не бывало произносит Милена. – Я что, разве сказала неправду? Так вот, мой милый киска, продолжая нашу тему…

Перед глазами что-то оранжевое: я уже ничего не вижу от злости.

– Я не киска! – ору я в ответ. – Прекрати меня бить! Иначе – знаешь что?

Она замолкает, глядя мне в лицо с восторгом. Дар речи куда-то исчез. Я хочу уничтожить ее красноречием – но не могу. Взгляд Милены гипнотизирует меня, как удав кролика. Охота выпрыгнуть из машины и бежать без оглядки.

– Фига себеее, – поднимает брови Зубкова. – Охренеть, как страшно. И что ж такого мне грозит, интересно? Неужели ты сорвешь с меня одежду и поимеешь прямо на полу – с яростью очумевшего от воздержания самца?

Мои щеки вспыхивают – невидимой мне, но явно нехарактерной для вампиров краской. Закурив, Милена ждет моей реакции. Понятно, не дожидается.

– Ясненько, пупсик, – скалит точеные клыки Зубкова. – Ну вот мы все и выяснили: да-да-да, ты ужас, летящий на крыльях ночи. Но при этом не способен вырвать даже волос с моей головы. С твоего позволения, я продолжу? Ах да – твое позволение мне вообще не нужно. Так вот, твоих друзей, как мы только что выяснили, не существует. Квартиры моих друзей под «колпаком», плюс в подъезде видеокамеры наблюдения: нас сцапают, как цыплят. Что делать? О, шикарная идея. Самый извращенный гений зла не догадается искать нас в магазине. Есть мебельный дом сети «Клыкея», Coffin House. Пересидим эту ночь. А днем, едва откроется «20 костей», пообщается там с альпом по поводу твоей сестры…

…До Coffin House мы доехали быстро, несмотря на ночной час пик. Стекла были тонированы, и Милена уверенно гнала машину по сумрачным улицам, заполненным толпами вампиров, – послушно останавливаясь на светофорах, когда зажигался черный свет. Силуэт мертвого города слился в экстазе с царством теней: тускло мерцают фонари из темного стекла, реклама, живучая даже в кризис, мигает с киосков нарочито зловещими могильными светлячками. С деревьев свисают нити паутины из пластика (привозить из Китая готовую дешевле, нежели разводить настоящих пауков), мешаясь с гирляндами светящихся костей, наполненных гелем. Элитные дома, чье строительство брошено на полпути, зияют модными «слепыми» стенами без окон – на загнутых крышах строителями уже привинчены крюки для нетопырей. Мрачный свет фонарей выхватывает из тьмы пятна бледных лиц – клерки, торопясь в офисы, на ходу сосут из бумажных стаканов теплую кровь – ту, что куплена в кровеносной станции за углом. Асфальт заплеван сотнями красных отрыжек. Из-за поворота величаво выплывают башни Кремля: угольно-черные, с ободранными драконами на острых шпилях – их выкрасили еще в 1935 году, дабы придать комплексу элемент готики. Ночное небо шевелится от тысяч крыльев: согласно протоколу, кремлевские слуги разводят множество воронов – карканье и клекот слышатся даже с приличного расстояния. Алкаши на Красной площади (ее название решили не менять), дрожа, облепили сангре-киоски – лечат похмелье, разводят водянистое пиво порошковой кровью. Антрацитово-угольные автобусы, разукрашенные мозаикой из черепов и костей, везут на работу вурдалаков – как всегда, кого-то стиснули на задней площадке, чьи-то клыки впились в плечо старой китаянки с клеенчатой сумочкой. Старые здания Арбата тоже облицованы черным мрамором и крашеным кирпичом: там самые крутые офисы, это очень дорого и престижно. Чем больше мрачных тонов, теней, темного цвета в оформлении – тем лучше. Таковы правила вампирского бытия: даже днем поддерживается иллюзия, будто ночь продолжается. Есть также одна вещь, к которой я никак не могу привыкнуть за все сто лет, что являюсь вампиром. Отсутствие детей. Никто не тащит за руку упирающегося ребенка в детский сад, песочницы заросли репейником, разорились магазины игрушек. Живые мертвецы не могут воспроизводить себе подобных. А жаль. Ничто в мире не заменит нежные клыки мамы, ласковые слова: «Вставай, соня, завтрак проспишь». Изумительный вкус рисовой каши со сладчайшей, теплой кровью только что зарезанной лесной крысы. Детство исчезло навсегда. Осталось лишь скучное общество вечных взрослых, занятых своими вечными проблемами.