Республика Ночь - Страница 43

…К р о в ь. Много, много крови. Целых две недели подряд, каждую ночь царевичу снились сны – одинаковые, как цветы одного букета. Он идет через бесчисленные залы дворца, видит себя в проемах сводчатых арок, обоняя обеими ноздрями странный запах: соленый и сырой. Земля в Мидийском саду, покрывшись россыпью влажных пятен, хлюпает под ногами, окрашивает сандалии в алый цвет. Кровь хлещет из насосов, ее с жадностью впитывают толстые корни редких растений. Кровавые струйки, текущие из трещинок кирпичных стен с драконами и львами… тягучие капли, падающие с мозаичного потолка… бассейны, где аравийские благовония сменились темной жидкостью с гнусной пеной. К чему снится такое безумное количество крови? Он трижды беседовал со жрецами, но не получил внятных разъяснений. Все, что они предложили, – немедленно удвоить жертвы богам. А не их ли это работа? Каждому в Бавеле известно – у жрецов отличные связи с царством мертвых, они делают все возможное, чтобы демоны не проникли в наш незащищенный мир. Царь Города Дракона отличается богобоязненностью: его ревностное отношение к молитвам уже сделалось притчей во языцех. Он так осыпает жрецов милостями, что слуги богов превратились в самое богатое сословие Бавеля. Подумать только, у них уже скамейки в храмах – и те из червонного золота! Стоит сунуться к отцу со своими подозрениями – выгонит, да еще и накричит. Плохо. До добра кровавые видения не доведут, а вот до помрачения рассудка – запросто. Ничего не остается, кроме как довериться испытанному другу… Правда, с тех пор, как отец вознес Шамаша на должность главы дворцовой стражи, у приятеля совсем нет времени. Выглядит очень плохо, будто вообще не спит. Утомленный, бледный, глаза воспалены, еле-еле таскает ноги. Но мужская дружба крепче железа – стоило царевичу предложить встретиться, как Шамаш с готовностью согласился прийти в Мидийский сад. Умиляет. Вот что значит настоящий соратник, проверенный временем.

…Царевич запрокинул голову: в сплошной бездне черного неба не светилось ни единой звезды. Десятки садовых фонтанов журчали, выплескивая вверх речную воду. Да, власть делает людей скучными. Еще не так давно они с Шамашем бродили по саду целыми днями, беседуя обо всем – о новинках ассирийских нарядов, благородных сортах вина и особенностях телесной страсти женщин. Они знакомы с детства, но должность сделала Шамаша другим – куда делись скачки, охота и ночи, полные ласк наложниц? Грустно признавать: когда Мардук займет трон своего отца, тоже станет таким. Царская власть безгранична: он сможет творить, что хочет. Однако времени на развлечения останется очень мало.

– Мааааардууууукккк…

Шамаш произнес его имя с каким-то странным пришепты-ванием – словно ветер налетел на сноп сухого хвороста. Царевич обернулся к другу. Шамаш ответил поклоном – его лицо в темноте светилось белизной.

– Ты чуть раньше, – удивился Мардук. – Я не слышал твоих шагов.

– Этого требует служба, царевич, – улыбнувшись, заметил Шамаш. – Иногда нерадивые стражники на посту предаются игре в кости или курению сушеных семян… я научился заставать их врасплох. Когда твои шаги гремят по всему дворцу, словно поступь боевых слонов в тяжелой броне – увы, успехи намного меньше…

Он вновь склонил голову и почти сразу распрямился: как показалось Мардуку, глаза Шамаша сверкнули диким, багряным отблеском. Царевич привычно подхватил приятеля под локоть. Оба двинулись вверх по дорожке, усыпанной трухой пальмовых листьев. Душный воздух ночи вставал в горле жесткими и кислыми комками, как незрелое яблоко. Друзья шагали молча, лавируя между круглыми беседками из камня, и Мардук поймал себя на мысли: почему-то из сада исчезли ночные птицы, он не слышит ни единого звука. Рука Шамаша была твердой на сгибе, ее холод чувствовался даже через ткань туники. Где же он успел замерзнуть в такую духоту? Наверное, слишком долго исследовал дворцовые подвалы.

– Прежде чем мы обсудим твои страхи, царевич… – тем же шипящим голосом произнес Шамаш, обращая к нему лицо, – ответь мне на один вопрос… С недавних пор мне крайне любопытно, и это терзает меня ночами… Скажи, пожалуйста, ты хотел бы жить вечной жизнью?

Вопрос не удивил Мардука, они часто предавались философским беседам. Он вдохнул полной грудью, ощущая нежный запах цветов, обдумал ответ.

– Сложно объяснить, Шамаш, – медленно протянул царевич. – Вечная жизнь дает чудесные возможности, о которых ты и не мечтал. Глиняные таблички отражают историю многих царей, обуянных мечтами положить мир к своим ногам. Удача сопутствовала их армиям, но победное шествие прервала Смерть – ибо над ее жезлом не властны сила и богатство. Это одна сторона монеты, Шамаш. Поверни ее, и ты увидишь опасность бессмертия. Ведь неизвестно, какого качества окажется эта жизнь.

Однажды мой отец отказался казнить давнего врага. Он дал ему все: светлый дом с финиковым садом у стены Имгур-Эл-лиль, рабов, нужное количество еды. С одним-единственным условием – этот человек не должен был выходить за ворота. Через год узник умер от разрыва сердца. Это значит – золотая клетка при всех заманчивых прелестях все равно остается клеткой, Шамаш. Наверное, я не хотел бы жить вечно. По легендам, бессмертие всегда сопряжено с плохими условиями.

…Шамаш кивнул. Он склонил голову набок – половина лица ушла в тень.

– Ты совершенно прав, – вежливо признал начальник дворцовой стражи. – Бессмертие не дается бесплатно: его можно получить, лишь пожертвовав что-то взамен. Только умерев, ты восстанешь для вечной жизни.