Республика Ночь - Страница 56

…Мардук очень ясно, до дрожи в пальцах, представил себе десертный нож.

Глава IX. Скелеты в огне (Танцпол, дневной клуб«20 костей»)

…Киллер без очков, он прищуривается, целясь Милене в затылок. Нукекуби стоит рядом, сложив руки на груди; скуластое азиатское лицо, желтее обычного. Оба успели переодеться в рабочую одежду вампиров – черные комбинезоны со светящим-

я черепом, в таких ходят не только грузчики, но и менеджеры

реднего звена, например, в фаст-фудах «Макдауэллс». На головы нахлобучили средневековые парики овечьей шерсти – эти фишки обожают вампиры эпохи Ренессанса. Так вот почему я не увидел их сразу. Время густеет, превращаясь в растянутую в воздухе каплю меда. За долю секунды я совершаю невозможную вещь: возвращаю бокал на стойку, прикидываю растояние. Нет, не успею. Выход только один.

– Aetas mea malitiosus lupus… – шепчу я. Сквозь кожу пробивается белая шерсть. Я чувствую жесткие волоски на позвоночнике, клыки удлиняются, желтея. Глаза превратились в холодный янтарь, мускулы громко хрустят. Материя брюк смешалась с плотью, причиняя сладкую боль…

Огромный полярный волк срывается со стульчика в баре. Совершив немыслимый прыжок, оказывается в центре «яблока». Передние лапы сильно толкают Милену в спину. Взмахнув руками, девушка падает на вампира, танцующего спереди, – тот, естественно, тут же грохается на другого, который врезает-

я лбом в спину тощей дамочки. Натуральный «эффект домино». Выстрел смягчен глушителем (плюс проклятая музыка грохочет, как в Раю), но я ощущаю траекторию полета серебряной пули так, словно она чиркнула мне вдоль хребта. Ааааа-аххххххххххшшшшшш. Лоб рыжего диджея взорвался столбом пламени, спустя секунду тело рассыпается в прах, зубы бусинами выпрыгивают из горящего рта, обращаясь в угли.

Милена, разумеется, этого не видит. Она бесится, как ангел, я ее понимаю. Вряд ли кто-то обрадуется, если во время танцев на него вдруг упадет волк.

– Нажрался, что ли? – орет она, пытаясь врезать мне по волчьей морде. Без сантиментов кусаю ее за кисть. Киллер идет прямо на нас, пробивается сквозь толпу вампиров, вытянув руку, четко печатая шаг: честное слово, ужасно похож на бронзовый памятник Дракуле из поэмы Пушкина. Он не видит перед собой никого и ничего, глаза пусты и спокойны. Палец на курке сжимается. Шшшшшшххххх! Новая пуля пробивает сразу два тела: упырь в очках-«<блюдцах» и дама в кринолине (по виду – испанская фрейлина, укушенная еще до открытия Америки) образуют дружную пару факелов. Горящие скелеты на танцполе превращены в труху. Под каблуками разбегающейся в паническом страхе публики дробью щелкают позвонки.

And once you've had a taste of her You'll never be the same… – заливается голос певца-нелегала, но его глушат дикие крики ужаса. Спасаясь от частиц смертельного серебра, десятки вампиров лезут под столы, загораживаясь стульями, опрокидывая на себя ширмы. У выхода – свалка из барахтающихся тел. «<Культисты! Культисты!» – верещит какая-то дамочка. А, понятно. Ей с испугу кажется, что в клуб ворвались сектанты, сторонники культа «Сердце Владово». Эти мрачные ребята под-кладывают бомбы с осиновыми щепками у вегетарианских фаст-фудов и жгут андеграунд-клубы, где проходят тусовки с запрещенной музыкой. Самая известная акция – убийство серебряной пулей певца блэк-метал, который ради рекламы перешел в вегетарианство. Его застрелили прямо в кафе, где тот под фотообъективами пил синтезированную кровь. «Сердце Владово» провозглашает «<чистоту вампиризма» и верность «<принципам зла»: за измену кровососущей идеологии обещан кол в сердечную мышцу. Хватаю Милену зубами за шиворот, стаскиваю с dancefloor, прижав лапами к полу. Какофонию ора и визга в оправе из ритмов внезапно перекрывает мощный боевой вопль. Коренастый убор (болгарский вампир-стриптизер, чье тело ценят в клубах за способность испускать искры) решил поиграть в звезду кинобоевиков: бросается на киллера, выхватив плоский нож. От первого кусочка серебра он уворачивается (пуля взрывает голову крашеной баргерл), зато второй безошибочно бьет героя в глаз. Фонтан гемоглобина чередуется со вспышкой пламени. Сбросив меня, Милена вскакивает, но тут же, комично взвизгнув, шлепается на спину – босая нога скользит на позвонках, как на бусах из жемчуга. Безмолвный убийца рядом, он стоит над нами, стянув губы в нитку. Дуло «кольта» направлено прямо мне в лицо. Знакомый уже щелчок – барабан поворачивается…

…Что это за жалобный звон? Погребальный? О нет – об голову киллера разбилась бутылка молока. В белых потеках на черном костюме тот выглядит уличной вороной, упавшей в сметану. Вспышка бесшумного выстрела. Противник, однако, лишь слегка пошатнулся. Смеясь, он с элегантностью мушкетера отряхивает пробитый пулей модный пиджак.

– Засунь свое серебро знаешь куда? – Альп-декадент хватает киллера за горло. Это привычка не исчезнет никогда, все вечно забывают, что вампирам воздух не нужен. Нукекуби суется слева, изогнувшись в приеме восточных единоборств. Получает локтем в лицо и летит на танцпол, как мешок с отрубями. Альп наносит новый удар – сокрушительный. Киллер верткой бабочкой взлетает под потолок и бухается оттуда на поверхность барной стойки. С десяток разноцветных бутылок бьются вдребезги, превращая молоко на его голове в немыслимый коктейль. Слипшийся парик ползет на пол, лицо убийцы покрыто сеточкой мелких порезов. Он молча щупает нагрудный карман. Я уже знаю – зачем. Испустив кошачье шипение, альп прыгает на него сверху, скрюченные пальцы выпускают десять когтей. «Кольт» отлетает на край танцпола, пули, звеня и подпрыгивая, катятся по стеклянной поверхности. Альп колотит киллера затылком о железо барной стойки; голова убийцы безвольно мотается; белого лица почти не видно за потеками крови, молока и вина. Придерживая перебитый нос, к альпу подскакивает нукекуби. В кулаке у него зажата короткая, блестящая иголка. Издав гортанный звук, японец бьет противника в шею. О, да он просто ниндзя, однозначно. Сейчас альп повернется, переломает ему все кости…