Республика Ночь - Страница 67

… Я молчу. А чего тут скажешь? Босс упивается терзанием сотрудников.

– Потребление падает, – сотрясает он голосом стены. – Мы должны активизировать усилия. Сегодня лопнула компания, выпускавшая черную помаду. Все, готика стала неинтересна, клыки нормально выглядят и на красном фоне. На серу дышат и исполнители блэк-метал: да, ежемесячная поездка на концерт обязательна в религии вампиризма, но кто теперь будет соблюдать традиции? Это уж не говоря о падении потребления крови. Упыри стараются высасывать поллитра в ночь, корпоративы с кровяным студнем из обезьяньих мозгов отошли в небытие. Банки отказываются брать кровь в кредит. Неделю назад каждый вампир мог прийти, положить на счет пять тысяч литров и получать свой законный литр в день в качестве процентов. Мало, но от жажды не умрешь… а теперь? Кто уверен в завтрашней ночи? Банк «Артерия-экспресс» рухнул, его менеджеры вырыли подземный тоннель из офиса и сбежали в Вену, прихватив запасы крови клиентов. Система блад-бартера трещит на глазах: раньше разрешалось платить за товар не только деньгами, но и наличной кровью. Старые вампиры запасают кровь впрок – добавляют сахар, делают сгущенку. На такой крови можно протянуть лет пять. Год назад наша фирма отбелила сто тысяч клыков, сейчас же не наберем и половину. Думайте башкой, или сосать будет нечего!

Милена решительно сплевывает окурок от сигареты.

– Не собираюсь торчать тут всю ночь, – заявляет она. – И видала твоего босса под крестом! Я была трехлетней девочкой, когда укусила охотника за вампирами, – эта сволочь тащила меня за ножку из подземелья. Встретила его недавно в кафе. Стал приличным упырем, занимается литературной критикой.

Я не успеваю возразить: Милена бьет в дверь пяткой босой ноги – купить по дороге туфли мы не удосужились. Кулек с семечками тоже, а зря – вдруг опять поможет? Войдя в конференц-зал, она тащит меня за собой, схватив за китайский галстук, как теленка на веревочке. Клерки в одинаковых белых рубашках смотрят с ужасом, словно я держу в руках целую связку чеснока:

МЫ ОСМЕЛИЛИСЬ ПРЕРВАТЬ БОССА!

– Кто тут Вера? – злобно говорит Зубкова, демонстрируя значок Службы вампирской безопасности. Народ на стульях съеживается, отворачиваясь. Все делают вид, будто со мной незнакомы, – мало ли что. После ареста кровяного магната Моторквас-ского, который прятался в бывшей церкви, окружив себя двойным меловым кругом, СВБ стала легендой ужасов. Они могут проникнуть в privacy любого вампира. Умеют вживлять электронный чип в мертвую плоть, устанавливают скрытые камеры, а их убийцы травят противников режима в разных уголках планеты, подсыпая в бокал с кровью измельченное серебро. Этому не особо верили, пока лондонские спецслужбы не обнаружили следы технического серебра в авиалайнерах, коими летали на Запад агенты СВБ. Вся Европа дрожала перед мощью этой организации.

– Вот, вот она! – Босс сразу указывает на Веру когтем. Его голос тут же меняется с баса на юношеский фальцет. От грозности не остается и следа.

Лицо Веры покрывается красными пятнами: видимо, она недавно завтракала. Думаю, девушка вся в размышлениях – что же такого сболтнула подруге за стаканом «овощухи»? Ми-лена подходит к ней вплотную. Меряет взглядом сверху вниз. Вера сжимается. Она в панике – вот-вот отрыгнет кровь.

– Давай ключ от кабинета, – задушевно произносит Зубкова.

Вера лезет в карман джинсов. Негнущимися пальцами достает ключ, кладет на стол – металл обреченно звякает. На меня она не смотрит, ее взгляд прикован к босым ногам Милены. Чувствуется, Вера мучительно соображает: почему агентам Службы вампирской безопасности не выдают обувь? Ее ужасно накрашенные губы открываются и закрываются – молча, как у рыбы.

– Все свободны, – Милена грабастает ключ со стола, галстук на моей шее мгновенно натягивает стрелой. – Я не в претензии, продолжайте.

Скребя когтями по половицам, она устремляется к выходу. Мой главный босс, доселе напоминавший образец соляной статуи, внезапно оживает.

– Я хочу сказать, – торопливо говорит он (все тем же фальцетом), и его клыки мелко дергаются. – Я Кирилла почти не знаю… и дел никаких с ним не имел.

Милена останавливается на пороге – буквально на секунду.

– М-да? – заявляет она пресыщенным тоном. – Знаешь, и я тоже…

Собрание застывает скульптурным изваянием, Милена тащит меня за дверь, подбрасывая ключ на бледной ладони. На железной бирке выбиты готические цифры номера кабинета: 22. Мы пересекаем промежуток между грязно-черными, сразу после евроремонта, стенами – до бойлера с горячей водой, где народ разводит быстрорастворимую кровь. С обеих сторон висят рекламные плакаты. Паста для чистки клыков: улыбчивый стоматолог в блестящем черном халате, с куриным яйцом в руке и клыкастая девушка, острия во рту сверкают белизной. Милена по-хозяйски открывает мой кабинет.

– Ну и что ты хотел? – спрашивает она. – Только быстро. Даю тебе ровно пять минут на поиски.

…Дверь за Миленой закрывается: слышен щелчок замка. Я отчаянно роюсь в столе – на пол летят бумаги, степплер, блокнот, ворохом сыплются ручки. Поднимаю телефонный аппарат, смотрю под ним. Пусто! Заглядываю по обе стороны от компьютерного монитора. С сомнением отодвигаю освященный кровью календарь Дракулы на стене. НИЧЕГО. Словно Катя и не заходила. А ведь она никогда не посещала меня с пустыми когтями… подарок, сувенир, что-то еще.

Вера сказала по телефону: Катя ждала очень долго. Сидела на моем месте. Она должна была что-то оставить. Но нет – пусто-пусто-пусто. Я-то подумал… эх, да неважно, что я подумал. Напрасно только тащился в офис…